05.09.2018 - Как помочь семье, которая переживает утрату ребенка из-за тяжелой болезни

 Марина Гусева, медицинский психолог отделения клинической психологии, социально-педагогической диагностики и коррекции Лечебно-реабилитационного научного центра «Русское поле» ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Д.Рогачева» Минздрава России рассказывает о том, что поможет пережить трагедию и как установки, действующие в обществе, порой препятствуют восстановлению родителей.

«Всегда нужно учитывать, какие внутренние и внешние ресурсы есть у родителей. Горе пережить легче, если у семьи есть необходимые внешние (социальные) ресурсы: если семья крепкая или консолидировалась, сплотилась во время лечения ребенка, если в ней есть другие дети, ради которых нужно жить. Если же в семье умер единственный ребенок, или у родителей есть второй ребенок с серьезным заболеванием, или утрата ребенка произошла после еще не пережитой утраты (например, в семье недавно умер кто-то из близких или родители развелись, что нередко случается в неконсолидированных семьях в период лечения тяжелого заболевания у ребенка), то в этих случаях у родителей, как правило, наблюдается дефицит внутренних психологических ресурсов.

В любом случае родителям умершего ребенка важно оказывать психологическую и социальную помощь, привлекая для этого внутренние (психологические) и внешние (социальные) ресурсы — ближайшее окружение, благотворительные организации. Такую помощь могут оказать профессионалы: специалисты по социальной работе и психологи. Некоторым помогает религия: она становится серьезным «защитным» фактором, и к этому стоит относиться с уважением.

С внешними ресурсами все более или менее понятно — необходимо мобилизовать помощь семье из ближайшего социума. А вот как быть с ресурсами внутренними? Как помочь родителям эмоционально прожить, «прочувствовать» горе на психическом уровне, а не впасть в клиническую депрессию или не пытаться «отыграть» горе, размышляя о суициде? К сожалению, в современной культуре о чувствах не принято говорить, поэтому эмоции часто блокируются и не переживаются на зрелом психическом уровне. Многим из нас с детства запрещали проявлять эмоцию страха, в то время как страхи нужно обсуждать с ребенком. «Не бойся, это не больно, как комарик укусит», «Не плачь, ты же взрослый, ты же мужчина» — знакомые слова? Точно так же нам запрещали испытывать чувство гнева: «Не злись на маму, что ты себе позволяешь!» Дети, которым с раннего возраста блокировали эмоции, вырастают во взрослых, которым сложно проживать эмоции, особенно негативные, на зрелом психическом уровне, поэтому, не достигая уровня осознания и не трансформируясь в чувства, заблокированные эмоции часто соматизируются или отыгрываются в действиях (на поведенческом уровне). Очень важно научиться «контейнировать» эмоции детей и взрослых, возникающие как сильные, неуправляемые импульсы, то есть помогать осмысливать их, превращая в ментальные конструкции (чувства) — это самый зрелый психический способ защиты от невыносимых аффектов. Способ очень простой: нужно назвать (отзеркалить) эмоцию человека, присоединиться к ней самому и присоединить к ней всех людей. Например: «Очень обидно и злит; я бы на твоем месте была в ярости; когда я была такая же как ты, я тоже часто злилась на свою маму, которая мне запрещала то, что очень хочется» или «очень страшно идти в процедурный кабинет, у меня тоже всегда руки от страха потеют, когда нужно колоть палец; всем людям страшно сдавать анализ крови, даже взрослым мужчинам».

Часто, когда у кого-то из знакомых горе, мы либо не звоним, либо, позвонив, не знаем, что сказать. На самом деле это не так сложно, но эмоции у нас под запретом. Следует избегать советов-императивов: «Тебе надо успокоиться», «Самое правильное сейчас…», «Нельзя так убиваться», «Подумай о себе, своих близких». Мне одна горюющая мама сказала: «Когда мне говорили «держись», хотелось повеситься». Когда мы советуем «держаться», мы как бы отстраняемся от человека. Мы подразумеваем буквально следующее: «Я сейчас тут в порядке, а ты где-то там держись». Если мы говорим «Все будет хорошо», то невербально транслируем это же сообщение: «У тебя все будет хорошо, а я вообще тут ни при чем. У меня и сейчас все нормально». Во всех случаях, когда мы даем такие директивные советы, мы эмоционально отстраняемся от горюющего человека и от его горя, а он, чувствуя эмоциональное отвержение, еще больше замыкается в себе.

В период горевания нужно отражать то, что человек чувствует. Тогда он поймет, что мы его понимаем и поддерживаем, мы с ним: «очень больно, страшно, непонятно, что будет дальше, невыносимо думать, что его больше нет». Но часто нам легче сказать слова, которые мы много раз слышали в детстве от родителей: «Не плачь, все образуется». Нам сложно сказать: «Тебе сейчас больно, неопределенность полная, то, что произошло — это страшное горе». Но именно такие слова скорее помогут человеку, чем стандартное отстраняющее «Держись».

Оригинал статьи размещен на сайте  https://n-e-n.ru/helpthem/